Духовное совершенствование
Перевод главы “Spiritual Advancement” из книги “Why? The Purpose of The Universe” современного философа-панпсихиста Филипа Гоффа
Когда вы смотрите вокруг, вам кажется, что вы смотрите непосредственно на мир и видите вещи такими, какие они есть. Но стоит немного задуматься, и становится очевидным, что наш способ восприятия реальности в значительной степени обусловлен культурой. Вероятно, это наиболее очевидно, если задуматься над восприятием языка. Когда вы слышите, как кто-то кричит: «Беги! Дом горит!», вы не можете не воспринимать значения этих слов. Представьте, что вы находитесь рядом с китайцем, который не говорит по-русски — для него это будут бессмысленные звуки. В некотором смысле, он будет ближе к правде, к восприятию того, что на самом деле происходит в мире. В конце концов, звуки сами по себе — это только вибрации в воздухе. У них нет «внутреннего значения». И всё же, если вы хорошо знаете язык, вы воспринимаете слова как имеющие внутреннее значение. Это только один тривиальный пример того, как мы проецируем свою культурную обусловленность на мир.
Эту конкретную форму культурной обусловленности можно прервать, по крайней мере в какой-то степени, просто сосредотачиваясь на каком-то слове. Если вы скажете себе слово «хлеб» много раз, оно начнёт терять свой смысл; вы обнаружите, что воспринимаете скорее бессмысленные фонемы, нежели осмысленное слово. Эта простая игра — простой и практичный способ понять одну из главных целей медитации: использование настойчивого внимания с целью разрушения культурной обусловленности.
В рамках подготовки к своей свадьбе я на протяжении недели проводил некоторое время в монастыре. Каждое утро я несколько часов медитировал. Когда ты только начинаешь медитировать, кажется, что ты просто пассивно следишь за своим дыханием — просто воспринимаешь то, что происходит. Однако когда ты фокусируешься достаточно долго, становится очевидным, что ты не просто пассивно воспринимаешь происходящее — ты неким трудно уловимым образом проецируешь на происходящее идею дыхания. Это настолько тонко, что я затрудняюсь выразить это словами, но ты как будто проецируешь лёгкую карикатуру переживания опыта дыхания на само переживание опыта дыхания.
Размышления над этим открытием (которое множество людей наверняка сделало самостоятельно) фундаментально изменили моё восприятие реальности. Я осознал, что мы не просто пассивно воспринимаем происходящее, но постоянно — и даже не замечая этого — проецируем на мир своё представление о нём. Пассивное восприятие сенсорных ощущений — таких как дыхание или краснота помидора — без проецирования на них своих идей — быть может, вообще не является для нас возможным. Тем не менее необусловленное восприятие — это идеал, к которому мы можем приблизиться, приложив усилия. Например, расист может считать темнокожих недолюдьми, воспринимая их как безличностную массу. Личное знакомство со множеством не-белых может разрушить эту обусловленность, обнажая пустоту его прежних убеждений, и таким образом может помочь ему стать немного ближе к идеалу необусловленного восприятия.
Искусство тоже может в этом помочь. Плохое искусство банально — оно просто соответствует культурным ожиданиям, не создавая ничего нового. Движение панков пыталось противостоять плохому искусству, агрессивно нарушая культурные нормы. Я — большой поклонник оригинальных панк-групп. Проблема в том, что такой подход не является устойчивым. Вскоре после появления оригинального движения, панк быстро превратился в ещё один устоявшийся жанр со своими собственными условностями и правилами, ещё один культурно обусловленный способ восприятия реальности. Настоящее искусство — это тонкий срединный путь между податливостью культурной обусловленности с одной стороны и её агрессивным отрицанием — с другой. Настоящее искусство работает в границах культурной обусловленности, но, создавая новое в этих границах, разрушает их изнутри, обнажая их внутреннюю пустоту. Прекрасный пример — моя любимая Ливерпульская Четвёрка, The Beatles. The Beatles начинали с культурно привычных норм рок-н-ролла, постепенно сдвигая эти нормы так, как никто до них, создавая тем самым величайшую популярную музыку в истории.
Если искусство и медитация деликатно «обтёсывают» наш обусловленный способ восприятия реальности, то психоделики откалывают огромные куски за один присест. Это может быть пугающим, но если психоделики принимаются с осторожностью, их приём может быть невероятно освобождающим и просветляющим. Я много их принимал, будучи подростком. В основном, психоделический опыт трудно передать словами, но вот небольшой пример того, как они могут разрушать культурную обусловленность. Помнится, я смотрел новости BBC, и меня поразила абсурдность драматической музыки во вступительных титрах — она как будто нагнетала волнение, подготавливая зрителей к подаче фактов. Ранее это было для меня привычной, естественной и неотъемлемой частью реальности. Психоделики сняли культурную обусловленность, из-за которой я воспринимал эту музыку как естественную и неотъемлемую, и позволили мне увидеть вещи такими, какие они есть. И это было очень, очень забавно.
Человечество использовало психоделики с целью духовного совершенствования столетиями, если не тысячелетиями. Они не вызывают зависимости, и их использование не причиняет физического вреда. Трудно понять, почему их следует ставить в один ряд с такими вызывающими сильную зависимость и вредными веществами, как кокаин и героин — за исключением одной циничной причины: если люди смогут видеть сквозь культурную обусловленность, ими будет труднее манипулировать (я уверен, что если бы психоделики были широко доступны, брексит бы не произошёл). Разумеется, существуют психологические опасности, связанные с психоделиками — внезапное разрушение культурно обусловленного понимания реальности может быть невероятно пугающим и привести к сильной панике. Но есть и конкретная польза — недавние исследования показывают, что психоделики обладают необычайным потенциалом в лечении широкого спектра изнурительных проблем с психическим здоровьем. Психоделики нужно использовать осторожно, в соответствующих обстоятельствах и после психологической оценки. Лучший способ для общества обеспечить такой подход — декриминализировать использование психоделиков в контролируемых условиях. Мы должны вернуть себе право использовать этот мощный инструмент духовного совершенствования.
Духовное совершенствование, которое я описал, может показаться чрезмерно негативным. В чём смысл разрушения культурной обусловленности? В конце концов, мы не могли бы вести нормальную жизнь, если бы мы буквально разрушили все культурно обусловленные способы восприятия реальности и воспринимали бы сенсорные ощущения без их культурного значения. С духовной точки зрения, большим позитивом является то, что многие люди, которым удалось достичь значительного прогресса в разрушении культурной обусловленности — к примеру, медитируя на дыхание до тех пор, пока они не начали испытывать чисто телесные ощущения — говорят о том, что существует высшая форма сознания, лежащая в основе наших культурно обусловленных форм опыта. Мы называем такое состояние осознанности «мистическим опытом».
В этом месте использование слов становится ещё более трудным. Содержание мистического опыта часто определяется как неизречённое, то есть невозможное к выражению при помощи повседневного языка. Неизречённость как таковая не является уникальной чертой мистического опыта — ощущение, которое мы переживаем, видя красный цвет, в равной степени невыразимо — в том смысле, что оно не может быть передано кому-то, кто никогда не видел красного. Тем не менее, если невыразимость ощущения красного касается непосредственно самого опыта, то мистический опыт включает также то, что живший в XIX веке великий психолог и философ Уильям Джеймс назвал ноэтическим чувством — имея в виду, что для человека, переживающего это состояние, оно ощущается как способ познания реальности вне опыта. Кажется, что в мистическом опыте человек взаимодействует непосредственно с жизнью или с живым присутствием во всех вещах. Некоторые называют это «Богом» или «Брахманом». Чтобы остаться нейтральным во многих метафизических вопросах, Джеймс назвал это просто «Большее».
Для материалиста это ощущение должно быть иллюзией. Согласно материализму, фундаментальное описание реальности — это чисто количественное описание, которое даёт нам физика, и в этом описании нет места «живому присутствию» на фундаментальном уровне реальности. Однако для панпсихиста, который считает, что вся реальность наполнена сознанием, вполне естественно допустить, что живое присутствие, которые люди ощущают в мистическом опыте, является аспектом сознания, пронизывающего всю материю.
Даже если всё это согласуется с панпсихизмом, не должны ли мы требовать доказательств, прежде чем принять смелое утверждение, что мистический опыт вводит нас в прямой контакт с глубинной природой реальности? Напротив — Джеймс утверждает, что требование доказательств того, что мистический опыт соответствует реальности, в то время как мы не требуем и не можем требовать доказательств того, что наш обычный сенсорный опыт соответствует реальности, вводит пагубные двойные стандарты. Я с этим согласен.
Представьте, что вы просыпаетесь на дне глубокой, тёмной ямы с полной амнезией. У вас нет ни малейшей идеи, кто вы и как вы здесь оказались. Вы слышите доносящийся сверху голос, который объясняет вам, как вы сюда попали и что вам нужно делать, чтобы выбраться отсюда. Есть ли у вас какая-то причина полагать, что голос говорит правду? Без доступа к своей памяти у вас нет критериев для оценки достоверности говорящего. Он может говорить правду, но может и лгать. Несмотря на это, у вас есть серьёзная практическая причина довериться голосу. В конце концов, что ещё вы можете сделать?
Вышесказанное — это хорошая метафора жизни. Каждый человек обнаруживает себя застрявшим в «яме» собственного сознательного разума, без возможности вырваться за его пределы. Но внутри этой тюрьмы мы имеем возможность получать сенсорный опыт, который «рассказывает» нам о мире за пределами нашего разума. Мой визуальный опыт прямо сейчас говорит мне о столе напротив меня с ноутбуком на нём. Я не могу выбраться наружу из своего сознания, чтобы проверить, соответствуют ли мои ощущения реальному миру. Они могут быть вызваны физическим миром вокруг меня, но в равной степени они могут быть иллюзией, созданной злыми компьютерами, управляющими Матрицей. Несмотря на это, у меня есть серьёзное практическое основание, чтобы доверять своим ощущениям. В конце концов, что ещё я могу сделать?
Может ли мистический опыт быть иллюзией? Конечно, может. Но то же самое касается сенсорного опыта. В частном случае мы можем подвергнуть проверке надёжность наших ощущений, но мы можем сделать это только при помощи других ощущений, что делает любую попытку доказать, что наш сенсорный опыт приводит нас в контакт с объективной реальностью, замкнутым кругом. Всякое знание о реальности за пределами нашего разума основано на «скачке веры», на решении довериться тому, что наши ощущения говорят нам о реальности. Нет никакой причины полагать, что вера в мистический опыт хоть в чём-то менее рациональна, нежели вера в сенсорный опыт.
Мистический опыт редок (хотя он мог бы быть намного менее редок, если бы психоделики были декриминализированы). Но мистический опыт — это просто более мощная форма того, что немецкий философ и теолог Рудольф Отто назвал «нуминозным опытом», в котором у человека возникает краткое ощущение благоговения и священной глубины реальности. При помощи медитации и простой жизни, через взаимодействие с природой и красотой, через настойчивые усилия разрушения обусловленного способа восприятия реальности, каждый из нас может немного глубже познакомиться с «Большим» и тем самым сделать реальность немного лучше.
